Иногда я жалею, что переехала в Питер так поздно, в 26. Хотя это была идея папы, а то я бы так и сидела в Тольятти) Но всему свое время, в 18-20 я была больно летящей и безбашенной, тут точно было бы: секс, наркотики и рок) Но для подростков и молодежи здесь столько всего интересного. Я бы с ума сошла от обилия разных концертов. Но пришлось бы учиться и работать одновременно, иначе где взять на все это деньги)

Взять питерские "Алые Паруса" - ну очень масштабный праздник для школьников, я бы даже сказала, через чур) Но чтобы это празднество увидеть, нужно быть школьником и иметь приглашение, иначе тебя просто не пропустят) В Тольятти такого не было, так обычные выпускные. Сначала официальная часть с родителями в кафе. Потом родители уезжают и начинается хаос)

Все как обычно напились) Мы пошли встречать рассвет на Волгу. А потом к однокласснице в загородный дом, где праздник продолжился и полились реки алкоголя. Вроде как еще жарили шашлыки, была какая-то еда. Я помню только алкоголь, который мы распивали на крыше.
В обед папа меня забрал, и я потом спала весь день)

Задумываюсь, что иногда наши мечты оказываются ложными или ненастоящими. Или мы мечтаем о том, что нам не нужно, упуская самое главное. В 18 я мечтала жить отдельно, иметь хорошую стабильную работу и чтобы меня никто не трогал) Еще мечтала жить с Сергеем и чтобы нам не нужно было прятаться.

читать дальшеА во взрослом возрасте вдруг все это оказалось не таким уж нужным. Вдруг оказалось, что все что мне нужно в этой жизни - это счастливая и целая Украина.
Даже не встречи с ней, не воссоединение. Жила же я как-то счастливо без нее с 2015 по 2021 год. Тосковала, но это было не смертельно.
Все, что мне нужно - это знать, что с ней все хорошо. А когда ей плохо, мне тоже плохо.

@темы: Размышлизм, Болталки - пизделки, Ыыыы..., Украина, Житие-бытие

Писать про 2022 год горько. Не только из-за трагедий, но и из-за того, что там было столько надежд, столько борьбы, что потом пошли прахом.

Жизнь в развалинах

Глава 3. Панические атаки.

Стоит сказать, что хоть я была за Украину сердцем и душой, политически я оставалась нейтралом, поскольку не разобралась еще во многих вопросах. Я старалась выслушать обе стороны, старалась понять. Я читала множество статей, слушала политологов, экономистов. Слушала Путина, чтобы понять, что он хочет. Слушала Зеленского, украинских деятелей. Перерыла множество литературы. Задавала вопросы папе. А ему снова стоит отдать должное, он не тянул одеяло на себя, не пытался в чем-то убедить, а лишь отвечал на вопросы. Он позволил мне разобраться во всем самой.

Только со временем я поняла, что не до правды пыталась докопаться. Я пыталась найти оправдание для России, найти то, что сможет ее оправдать. Чтобы суметь жить в ней. Но оправдания ей не было.
В один майский день на меня снизошло озарение. Можно было не изучать всю эту литературу, а прислушаться к своему сердцу, вспомнить Украину. А сердце сказало:
- Нацисты в Украине? Бред какой-то, нет там нацистов, уж я то знаю.

И я увидела больную зацикленность России на нацистах, страшную пропаганду, которая отравила российские умы. И тогда я все поняла. А понимание – это ключ, но еще и расплата. Полностью перейдя на сторону Украины и осознав, что совершает Россия, у меня вспыхнула страшная паническая атака. Прямо в метро.

И такой страх я не испытывала никогда. Меня повело, словно я пьяная. Я только и успела схватиться за сиденье под собой. Дико забилось сердце, меня бросило в жар. Я была в ужасе, не понимала, что происходит и мечтала доехать как можно быстрее. Вышла я из метро еле живая.

читать дальшеСимволично, что я держала путь в театр, где Ростислав Колпаков сыграет сумасшедшего и сама в этот день немного сошла с ума. Я походила на раненого зверя, которого загнали в угол, будто за спиной стоят Вагнеровцы с автоматами. Непередаваемый страх, глубокая тревога. И я не могла найти покоя.
Высидела я спектакль просто чудом, а после уехала домой на такси. Надеялась, что я посплю и все пройдет. Но сон не поможет, если у тебя разорвана душа.
До этого момента я не верила в психологию и психологов, но на следующий день позвонила маме и мне нашли психотерапевта. Так начались две моих войны: за Украину и за собственную свободу от панических атак.

Моя жизнь превратилась в ад, эта была не жизнь, а постоянная борьба за выживание. Страшно было от всего и мне прислали брата в помощь, на случай, если ситуация выйдет из под контроля и придется вызвать скорую.
Мне страшно было идти по улицам, мне страшно было смотреть на дороги, мне страшно было смотреть на Россию, и я опускала глаза. Видеть ее не могла. Но это ситуация крайне меня не устраивала. И всем сердцем я желала избавиться от панических атак.

Я думала, от страха забьюсь в угол и приму ситуацию, но вместо этого я бросила вызов паническим атакам. Я ездила в автобусе, я спускалась в метро, ехала в вагоне. Я доезжала, выходя еле живой, на грани. Сердце колотилась как бешеное, все плыло перед глазами, нервы долбили жутчайшие. И потом психолог меня ругала, что я совсем себя не жалею. Я словно бросаюсь грудью на тернии, а должна действовать постепенно и осторожно.

Психотерапевт научила меня многим техникам, что помогут мне успокоиться, переключить внимание. И я словно училась ходить заново. Что для одних обычное дело, то для меня стало настоящей пыткой. Я не могла спокойно сходить в магазин, едва выдерживала поездку на такси. Стала посещать концерты и театры. Но мало было туда приехать, нужно было это еще и пережить.

Моя паническая атака была сильна и огромна, и казалось, теперь всегда будет со мной. Она несла разрушения, она была выше 25-этажного дома. Она превратилась в огромного монстра. Она же олицетворяла саму войну. Я видела смерть, разбитые сгоревшие дома в Украине и, казалось, была там. В Киеве, где в метро родители кутали детей в одеяла. В Харькове, где в бомбоубежище люди прижимались друг к другу и плакали. А потом смотрела на дома в Питере, было ли то слияние с Украиной или обман зрения, но в моих глазах и дома в Питере падали, словно в Турции при землетрясении.

Глава 4. В ком страха нет, тот и сильней.

Понимание всегда побуждает к действиям. И ты уже не можешь сидеть, сложа руки. Нет времени, Украина в беде и нужно спасать родину. Я взвешивала риски, но долго не думала и ни грамма не сомневалась. Я решила раскидать листовки по району. Люди должны узнать все правду о Путине, об этой войне. Он – убийца и его необходимо остановить. Я стала писать тезисные надписи на двух оборотах.

Никогда я не чувствовала себя так, когда тогда. Сильной. Смелой. Уверенной. Убежденной, что на этот раз я все делаю правильно. Я была словно тигрица, бросившаяся на помощь своей матери.
Это было пугающе и восхитительно одновременно, это будоражило кровь. Никогда прежде я не шла против власти. Не думала, что способна на такое. Но любовь к Украине и желание ее защитить, вытеснили страх. И панические атаки не остановили меня.
Игры в Ассасинов не прошли даром.
Мы действуем во тьме, чтобы служить свету. (с)

Был поздний вечер, темно. Не закончившийся на тот момент Ковид, сыграл на руку. Маску на лицо, на голову капюшон, черный плащ темно-синяя куртка. И вооружившись правдой на листках, я пошла. Был теплый вечер, много людей гуляло. Я умело сливалась с толпой и как бы невзначай обронила листок на землю, оставляла на лавочке, на крыльце магазинов. Углублялась внутрь квартала, в темноту, подальше от фонарей. Меня никто не должен видеть, не должен заметить. Ты не знаешь, где враг, а где друг, предать может любой.

Я оставляла на детской площадке, опускала на стекло автомобиля. Расклеивала листовки у подъездов. И занималась таким два дня. А потом испугалась, поскольку осознавала, что написанное на листовках тянет на 20 лет тюрьмы. Но люди должны знать правду. Должны знать, что телевизор им врет.
Ты просто делаешь то, что должен и по-другому уже не можешь.
В ком страха нет, тот и сильней, - эта фраза стала моим лозунгом 2022-2023 годов.

И чем больше я боролась, тем сильнее становилась. Я начала писать антивоенные посты Вконтакте, по ним меня находили единомышленники, добавлялись в друзья. Всегда есть те, кто слабее и есть те, кто сильнее. Руслан Герасименко, родом с Днепропетровска, наш режиссер мюзикла «Последнее Испытание», писал так, что даже мне было страшно. Он не только писал, он собирал онлайн-концерты, где все неравнодушные пели песни на украинском языке. Он записывал видео, призывая остановить войну. Гибли люди, и мы не могли смотреть на это молча.

Россия не осталась безучастна. Вспыхивали митинги, люди выходили с одиночными пикетами. Мир ахнул и замер от действий России. Не знала я в самом начале войны, что Европа и Америка станут помогать, что Украина не одна. Что она сможет бороться, сможет противостоять агрессору.

Я без конца спорила с путинистами, смело врываясь во вражеские лагеря. Иногда огребала. Я не могла перетянуть их на свою сторону, не могла заставить мыслить как я, не могла заставить пройти теми дорогами, что прошла я. Но я могла посеять в их души зерно сомнений, побудить начать думать, мыслить, размышлять. Не всегда это заканчивалось успехом. Когда у путинистов кончаются аргументы, они начинают угрожать доносом и тюрьмой.

И если мы с семьей были одной позиции, то так уж вышло, что все мои близкие друзья оказались путинистами. И это было больно. Осознавать, что те, с кем ты делил крышу над головой, постель и пищу, желают зла твоей родине. Пропаганда вливалась в их уши. Но был момент, когда у меня могло получиться перетянуть их на свою сторону. Зерно сомнений проросло и меня слушали, начинали сомневаться. Начинали сочувствовать горю Украины. Но пропаганда постоянно тянула одеяло на себя, и ее голос был громче, авторитетнее.

Еще в апреле этого года я приезжаю в Москву на «Последнее Испытание». И как обычно, после спектакля выходит Руслан толкнуть речь. И кричит:
- "Нет Войне, товарищи, Нет Войне!", - и зал встает и взрывается аплодисментами. А я специально оглянулась, что убедиться в этом, все ли встали. И это был особый для меня момент, который пробивал на слезы. Нас много, только все вместе мы справимся. Вместе пройдем через это и остановим Путина.

Я уже не видела в нем Человека, но все еще не испытывала дикой ненависти.

А в мае между тем прошли страшные бои в Мариуполе. Страшные вещи происходили в Азовсталь. Но на Мариуполь у меня не осталось сил, паническая атака была таких размеров, что я не могла следить за новостями, но подсматривала одним глазом. Город бомбили, расстреливали людей. Беженцы уезжали, кто куда, чаще всего в Турцию. До меня доходили новости, что Мариуполь уничтожен на 90%. Я в это не верила, поскольку мне все же попадались фотографии, что-то осталось. Но на это было страшно смотреть. Пробуждалась паническая атака, я закидывалась феназепамом и плакала. Россия уничтожила чью-то маленькую родину.

С тех пор само название города – Мариуполь, отзывается в моем сердце такой болью, как для евреев концлагерь Аушвиц.
Для меня война в Украине – это не конфликт двух сторон, не «не все так однозначно», это страшная трагедия. Горе, что проносится страшным плачем матери, схоронившей своего ребенка.

А паническая атака никуда не делась. Она вертелась во мне беспощадным зверем, шла попятам, сжигая за собой города. Олицетворяя войну и Россию.

*образ панической атаки.

@темы: Размышлизм, Мемуары, Пиздец, нахуй..., Война, Украина, Грустно i Точка, Житие-бытие

Все-таки решилась начать писать о войне. Книгой это не назовешь, скорее мемуары о войне. Мои воспоминания о событиях, которые уже прошли. Война через призму моих чувств, эмоций, действий. 2022 год будет легко описать, поскольку он самый страшный и богат печальными событиями.
Буду выкладывать по 2 главы. Как все началось для меня многие здесь знают.

Жизнь в развалинах

Лишь бы не было войны (с)

Глава 1. Разрушенный мир.

О войне я знала только из учебников по истории и считала, что сейчас войны невозможны, это пережиток прошлого. Я жила в мире, настолько отличном от реального, что ему было суждено разбиться.

Путин – интересная и неоднозначная фигура в моей жизни. Папа с самого начала был недоволен путинской политикой и ругал его всякий раз, когда мы собирались на семейных застольях. И встречались два лагеря: те, кто Путина не любили и те, кто его боготворили.

*Сейчас это проукраинцы и путинисты.

Я была слишком молода, мне было это не интересно, и я не вслушивалась в разговоры. Но я пыталась перед папой Путина защитить, просила дать ему еще один шанс. Ничего толком не зная, я понимала, что президент далеко не ангел, он погряз в коррупции и своих темных делах.

читать дальшеС юных лет я симпатизировала Путину и не видела в нем президента, какую-то важную фигуру. Я видела в нем Человека, который может ошибиться. У которого могут быть как достоинства, так и недостатки. Я не терпела несправедливости. И не обладая должной информацией, мне казалось, папа «нападает» на Путина безосновательно и мне хотелось его защитить.
И это желание видеть в людях хорошее позже сыграет со мной очень злую шутку.

*
24 февраля 2022 года.

Началось полномасштабное вторжение в Украину, именуемое в России сво. Война, в которую я сначала не поверила. Этого не может быть, Путин не посмеет. Это же братский народ, моя Украина. С нами так нельзя. Я не восприняла это всерьез, решив, что Путин просто хочет попугать, показать силу богатырскую. Потрясет кулаком и уедет.

Я не поверила, потому что все еще видела в нем Человека.
А когда осознала всю серьезность, было уже поздно. Танки выехали в Украину, стали бомбить Киев. И первым моим порывом было броситься следом со словами:
- Подождите, не губите, объясните!

Я ничего не знала, в политике была полный ноль. Как я не знала и о том, что на самом деле происходило на Донбассе.
Что интересно: папа слег сразу, 24 февраля. Он просто упал на кровать без сил, свалился в какую-то апатию, и его все перестало интересовать. Ему нужно было кормить голубей, чистить кормушки, но он не мог подняться. Тогда мама подсунула ему таблетку феназепама, и он привел папу в чувство.

Я слегла не сразу и не придумала ничего лучше, чем просто напиться.
У меня был шок. Я выпила литр коньяка, и он меня не взял, как воды попила. Наутро я проснулась с легким похмельем, которое, видимо, блокировал шок. И принялась за работу, встречая новый день.

В России царил легкий хаос. Люди были встревожены, кто-то плакал. В магазинах люди на панике скупали все, что могли. Проявлялась агрессия.
Порой люди кидали на меня странные взгляды, и я задавалась вопросом: а что не так? Потом приходила домой, смотрела себя в зеркало и видела свои расширенные глаза, в которых плескалось безумие. Страшное и пугающее.

Мама на панике ездила по городу в Тольятти и скупала все продукты, уверенная, что наши прилавки вскоре опустеют. Я на нее злилась, мол, какие продукты, Украина в огне!
Папа твердил в своем манере: все хорошо, все хорошо, не вдавайся.
Но было уже слишком поздно. В отличие от войны 2014 года, эта война заставила всех аполитичных проснуться и выглянуть из своих розовых танков и узреть реальность, в которой они неожиданно оказались.

Мой привычный мир разбился в дребезги, перевернув мою жизнь вверх дном. Всю жизнь я жила единением между Россией и Украиной, что мы братские народы. Мир во всем мире, что все люди – братья, что в мире царит любовь и порядок. Мы путешествуем, дружим, любим, а войны остались лишь на страницах учебника по истории.

А тут едут танки, летят ракеты, российские военные шагают по украинской земле. Страшная братоубийственная война, которая была невозможно в моей голове.
И даже тогда Путин все еще оставался для меня Человеком. Я верила, что он остановится. В моей голове он не мог не остановиться, ведь это же Украина, там у нас дети, родственники, друзья, там живые люди. Так нельзя!

Я буквально жила в новостях. И попутно изучала политику с нуля, поскольку очень мало знала о НАТО, Майдане, чего хочет Россия, что хочет Украина, в чем суть конфликта. И главный вопрос: что Украина сделала такого, что Путин решился на подобное?

Я не знала, что тогда происходило на Донбассе. Не вдавалась или не посчитала нужным разобраться. Была уверена, что это гражданская война в Украине и родина сама разберется. Я и мысли тогда не допускала, что здесь замешана Россия.

Я знала, что война идет в Луганске, но опять была убеждена, что до моего родного села война не дошла. И вот мне попадается видео Сентяновки, в которой остался след войны. Вмятины от бомб на асфальте, выбитые окна, местами почерневшие и разбитые дома. Я была в истерике 2 дня. Это было, а я не знала, меня не было рядом.
Страшное чувство вины проросло в моем сердце. Пока я наслаждалась жизнью в России, мои родные места горели, Украина так страдала. И это подстегивало меня докопаться до сути как можно быстрее. Времени мало. Очень многое упущено.

Я перестала есть, практически не спала, много пила, нормальных упоительных у меня не было, а валерьянка мне как мертвому припарка. И вдруг я узнаю страшную правду о Путине, о Вагнер, о тайной организации «Нас тут нет», которые и расстреляли детей на Донбассе, ловко обвинив в этом Украину. И земля уходила из под ног. Путин, в котором я видела Человека, сотворил страшные преступления на моей родной земле.

Думаю, тогда это и была первая настоящая паническая атака. Но я не знала, что это и как называется. Я больше не могла удержать этот ужас и панику, это отчаяние. Мозг не мог это принять и кричал, а я еще не знала психологических приемов, чтобы его успокоить. Я проваливалась в темноту, в это горе. И казалось, умирала, физически и душевно.

А в голове билась лишь одна мысль: Украина погибнет, а я жить без нее не смогу.

Запомнилось 6 марта, когда я поняла, что мне необходим врач. Но дотянула до 7-го, у меня появился страх смерти. Я боялась окончательно свихнуться, превратиться в овощ. Казалось, я уже пребывала на грани жизни и смерти.

Но больше смерти, я боялась забвения. Боялась сойти с ума и все забыть. Что меня привезут в Украину, а я ее не узнаю, она станет для меня чужой. Это и подстегнуло меня 8-го утром вызвать врача. Меня положили в больницу.

Глава 2. Когда самолет падает, даже атеисты хватаются за крестики.

Поскольку я была не в том состоянии, чтобы выбирать больницы, я позвонила в первую попавшуюся. И она оказалась серьезным медицинским центром, наркодиспансером. Называлась: «Северная столица. Спасение». И меня спасли.

До смерти, как до сумасшествия было далеко. Там были все: с наркотической и алкогольной зависимостью, с психическими заболеваниями, и те, кто пострадал от войны. Я для них была слишком легким пациентом и за 5 дней они поставили меня на ноги.
2 дня я лежала под капельницей, в меня вливали феназепам, я спала. На 3 день я уже стала подавать активные признаки жизни. Первым делом я вспомнила про Украину, и только потом, что нужно поесть, привести себя в порядок и покурить.

Что там происходит с Украиной никто не знал. У нас забрали телефоны, не было телевизора, мы были оторваны от внешнего мира и новостей. Со мной в палате были две девушки: одна так же с Луганска, лежит здесь по той же причине, что и я. Вторая – наркоманка. Именно она мне запомнилась.

Так ее было жалко: такая молодая, красивая, 17 лет, а наркоманка. Нас поставят на ноги и отправят по домам, а ей еще долго проходить курс реабилитации. Но война, пусть и косвенно, коснулась всех. Какое-то время она завязала, и думала, что никогда не вернется к этому. Но случилась война, кто-то схватился за алкоголь, а кто-то вернулся к наркотикам.

Во тьме всегда можно найти свет. Но иногда светом становимся мы сами. Когда ты отправляешься в неизвестность, ты берешь что-то дорогое, важное для тебя, чтобы оно согревало, когда будет тяжело. Так в больницу я прихватила с собой футболку с Женей Егоровым. Символично, что я надела ее на 5 день. День, когда за мной приехала мама и забрала.

А до этого я гуляла в ней по больнице и этим принесла свет и радостное настроение, особенно среди парней, которые узнали вокалиста группы Эпидемии. Мы смеялись, радовались, общались.
Мама меня забрала. Так скажем, на реабилитацию в Тольятти, там я зализывала свои раны.

Но не успела я отойти от больницы, как случилась новая беда – бомбардировка Харькова. Мой крестный с женой прячутся в бомбоубежище в метро. Возможно, повезло, что я узнаю об этом в то время, когда весь феназепам из меня еще не вышел.
Крестный тогда сказал:
- Не повезло нам жить в эпоху перемен.

Но даже феназепам не мог блокировать то отчаяние, что рвалось из меня. Мы побежали с мамой в церковь. Стоит отметить, что до этого момента, я была лояльным атеистом или агностиком. В бога я не верила, в церковь не ходила. Но если маме или подругам нужно, я свожу, составлю компанию.

Это же был переломный момент, когда самолет падал, и у меня не осталось ничего, за что можно было ухватиться. И я ухватилась за веру, на войне все средства хороши. Я рыдала в церкви так, как никогда и нигде в своей жизни. Когда Аня умерла, я не была в таком отчаянии. Я молила, умоляла бога сберечь крестному жизнь, привести его домой целым и невредимым.

Позже сидела на лавочке, успокаивалась, пока мама зажигала свечи и занималась своими делами. Но вышла я просветленная и спокойная, убежденная, что крестный, Саша, вернется домой. Между нами всегда была крепкая связь, я выросла у него на руках.
На какое-то время я забыла про Путина. Когда случается такая беда, ты не думаешь о враге и мести. Ты думаешь о человеке, которого хочешь спасти.

Но иногда на меня накатывало такое отчаяние, и я оплакивала крестного. Думала, выжить там невозможно, он погибнет. Но больше его смерти я боялась, что он попадет в плен к нашим фашистам, а это тоже равносильно смерти.

В такие моменты рушатся привычные устои, происходит переоценка ценностей, и ты смотришь на мир по-другому. Ко мне вдруг пришло осознание, что мой папа не всесильный, не всемогущий бог, каким он мне казался. А такой же человек со своими слабостями и достоинствами.
Был момент, когда я впала в особое отчаяние. И думала: крестного нужно вытаскивать из того ада. И я звонила отцу, просила спасти Украину, вытащить крестного, прислать за ним вертолет. Глупо, эгоистично и по-детски наивно просить папу об этом. У него нет подобных сил и полномочий. Он просто человек. И нам оставалось только молиться.

Стоит отдать должное моему отцу, он пытался меня сберечь. А он мог и мертвого поднять, не то, что меня. Он будто все чувствовал, и как только я впадала в отчаяние, он тут же звонил и успокаивал. Говорил: крестный справится, он обязательно вернется домой. Мы должны верить и ждать.

Как ни грустно это говорить, но именно война нас с папой сблизила, наше общее горе. Между нами возникло единение, понимание. Мы вдруг научились слышать друг друга. Мы вспомнили кто мы и откуда, нас связывает одно место и одна история. Его, меня и крестного, мы все с села Сентяновка, самые близкие люди.
Папа наполнял меня светом и надеждой. Если я упаду, он тоже упадет. Моя сила в любви к Украине, а его сила во мне.

Где-то месяц крестный с женой сидели в бомбоубежище. Магазины то работали, то нет, город бомбили. Волонтеры привозили еду, одежду, одеяла. Я то ходила в церковь, то молилась дома: утром и вечером, умоляла бога вернуть крестного домой, пусть все закончится.

Я уже не помню, какого числа это случилось, но дневник мне подсказывает, что крестный вернулся домой живым и здоровым 12 апреля. И это был настоящий праздник: я пела и танцевала. Бог меня услышал и сотворил чудо. Так я это увидела.
Сейчас уже трудно сказать, когда именно я уверовала. В день, когда мой самолет падал или в день, когда крестный вернулся домой и все закончилось.

@темы: Я творю, Размышлизм, Мемуары, Пиздец, нахуй..., Война, Украина, Я в печали, Житие-бытие

Пошла я сегодня в поликлинику на процедуру, легкие проверять. Дула в трубочку) Как итог: работа легких в норме, но проходимость немного затруднена. Там целый перечень всего и большинство у меня норма, есть незначительные снижения/нарушения. Но вот проблема, врач, к которому нужно прийти с этими результатами, укатил в отпуск и будет только в конце июля. Решила забить. Я чувствую себя значительно лучше, сплю хорошо. Может вылечусь этими таблетками.

Тут я еще легко отделалась. Помню в прошлый раз было почти тоже самое, но без затрудненного дыхания, но с межреберной невралгией. И когда кашляла в ребрах была такая боль, что хотелось умереть. А тут так, нечего всякую дрянь в рот тянуть. Это желудок у меня сильный, переварит все, что угодно. А на легкие и бронхи и так идет большая нагрузка из-за сигарет.
Но не в этом прикол. Это было вступление)

Решила я спуститься вниз на лифте. Захожу, а там Путин) На плакате. Было бы смешнее, если б настоящий, там бы я его грохнула. Какой удачный момент: маленькое замкнутое пространство и мы наедине)) Показала я Путину фак и пока спускаемся, я с ним разговариваю:
- Що ти на мене дивишся, оставь Украину в покое, мразь, - чуть испугалась, когда неожиданно по громкой связи объявили 1 этаж)

Рядом висел Беглов, но к нему таких претензий нет, пусть живет)

@темы: Размышлизм, Болталки - пизделки, Я шалююю..., Дурдом на колёсиках)), Ыыыы..., Житие-бытие

Муть какая-то происходит с Израилем и Ираном, подвох не заставил себя ждать. А Трамп любит бросаться эффектными речами: закончу войну за 24 часа, Израиль и Иран договорились о перемирии. Пиздоболище 2)
Я то думав, ты усё порешав, а ты... ты разбил мне сердце. Я почти уверовала в мир в Израиле, хотя такие войны так резко не заканчиваются.

Иран нарушил перемирие и ударил по Израилю, Израиль в ответ, перемирие сдулось. Пишут: Трамп использовал мат, говоря о конфликте Израиля и Ирана) Ну и сейчас они разбираются. Думаю, к завтрашнему утру уже должна быть какая-то конкретика. Израиль то Трампа слушает, а вот Ирану кажется плевать, он своими действиями напоминает Россию. Оказывается объявленное перемирие это самое перемирие не гарантирует)
------------
Еще я раскрыла секрет своего странного состояния. Случайно) Это не депрессия. Слезы и истерики прошли, как и отчаяние. Но в целом я чувствую себя не очень. Какая-то растерянность, тяжесть на сердце и высокий тремор рук, меня всю чуть потрясывает. Догадалась я посмотреть в инструкцию к лекарству, что я принимаю, и догадка подтвердилась - я словила побочку. Про плаксивое состояние там ничего не сказано, а вот: тревога, тремор рук, напряженность, головная боль присутствует.

Какое-то мощное лекарство, оно уменьшило кашель, нормализовало дыхание, теперь я не задыхаюсь, но трясусь) Может стоит уменьшить дозу и немного потерпеть. Тревоги как таковой то нет.

@темы: Размышлизм, Пиздец, нахуй..., Дурдом на колёсиках)), Ыыыы..., Война, Житие-бытие

Иран и Израиль договорились о прекращении огня, началось перемирие. Ничего себе, вот это поворот. Это так неожиданно, что даже не верится. Что же там Трамп за ночь сделал...
Круто, значит, в Израиле теперь мир. Но почему-то я чувствую какой-то подвох в этом.

@темы: Размышлизм, Болталки - пизделки, Ыыыы..., Война, Житие-бытие

Вообще слушать Лепса и думать о любви к Украине - это наверно противоречивая смесь) Но я о Лепсе не думаю, как о человеке, какой он позиции, что делает. Есть просто музыка и слова, которые мне подходят)


Я позабыл твое лицо,
Синих глаз глубину... (с)

Украина, я позабыла твое лицо, лазурь твоих прекрасных глаз. Меня окружает тьма, но сквозь нее я слышу, как тогда, твой веселый задорный смех. Я помню, как ты смеялась, убегая от меня по бескрайнему желтому полю.
Веселая, забавная, простодушная. Я помню, как твой говор сводил меня с ума, согревал, манил, вдохновлял.
Теперь ты другая. Мы вдруг из младших все стали старшими.

И не таблетки мне нужны, а родные берега. В них найду я исцеление. Я помню красоту Днепра и чаек, что летали так низко.

Украина, я боюсь тебя забыть, боюсь забвения. Ведь я стою на краю гибнущего мира. Ты вновь в огне путинской ненависти и моей любви. И ты знаешь, как страшно сгореть заживо, ничего не оставив после себя. Но ты же жар-птица, однажды ты вся сгоришь, чтобы перевоплотиться во что-то более прекрасное.
И я всегда буду ждать тебя. Там, где я тебя оставила, у берега маленькой Луганки, где мы ловили раков)

@темы: Болталки - пизделки, Для души))), Война, Украина, Житие-бытие

Америка вставила пиздюлей Ирану. А вот так же помочь Украине - кишка тонка. Прям завидно)
Я знаю, как закончить нашу войну за 24 часа - уничтожить все военные базы РФ и армию заодно. Воевать будет нечем и война закончится. Все просто, но никто не хочет брать на себя такие риски и ответственность.

А на фоне всего этого Путин такой: ну вы пока разбирайтесь, а я к своему китайскому любовнику) И сдается мне к Си он поехал не отдыхать, а договариваться о совместной помощи Ирану, все может быть)
Такая вот веселая семья: Пу, Си и Лу)

После просмотра ЗВ, подумала: Украина, нафиг их всех, не будет тебе здесь спокойной жизни даже с Европой. Улетай на другую планету, осваивай ее, приспособься и живи одна) Надо только огромный звездолет соорудить)

@темы: Размышлизм, Ыыыы..., политикэ, Житие-бытие

Еще вчера днем казалось, что я иду на поправку: слабость прошла, остался только кашель и насморк. Но к вечеру меня ждал сюрприз. Кашель значительно усилился и стало тяжело дышать. И днем это так не ощущается, но когда легла - воздуха постоянно не хватает, приходится часто и глубоко дышать. Иногда доходило до легкой тревоги, что я просто задохнусь.

Ну и естественно, стала гуглить в инете, что со мной. По всем симптомам бронхит, но не простой, а вот с этим удушающим эффектом. Нижние бронхи забились и потому кислород не поступает так хорошо, как раньше. Если забьются полностью, удушье и летальный исход.
Заебись, - думаю я, - то что надо перед сном)

Вспоминала Аню. Как же ей наверно было страшно, вот так задыхаясь, умереть. Когда кислорода нет, и ты ничего не можешь сделать. Понятно, почему скорая не успела - долго ли человек протянет без воздуха. Пожалела, что у меня нет никакой кислородной маски. Чтобы надеть и кислород бы сам поступал, без моих усилий. Но есть плюсы: дыхательная гимнастика на уровне, потому успокоить себя не составляло труда.

Заболеть бронхитом летом... это я не знаю кем надо быть) Нечто подобное уже было год назад, но без удушающего эффекта. Похоже, придется идти к врачу(

@темы: Размышлизм, Болталки - пизделки, Дурдом на колёсиках)), Заёба грешная..., Ыыыы..., Житие-бытие

На вопрос: как далеко российские войска могут зайти в Украину, Путин ответил:
- Мы не остановимся. Я считаю, русских и украинцев одни народом, поэтому вся Украина наша.


Помню, как в начале войны я спрашивала у родителей: что Путину нужно от Украины?
А мне отвечали: мы не знаем.
Я спрашивала: Путин хочет завоевать всю Украину?
- Мы не знаем, - отвечали мне.

На самом деле, все мы знали, просто боялись признавать это. Всегда была надежда, что это не так, что где-то он остановится. А сейчас уже прямым текстом говорят, что им не нужны переговоры. Путину нужна только полная капитуляция Украины, а она никогда ее не признает. И я не признаю. Тогда остается только одно - бороться до самого конца.

Мои страхи были вовсе не беспочвенными. И от этого знания земля уходила из под ног. Обнадеживает одно: чтобы завоевать всю Украину, Путину понадобится 10 лет. У него нет столько времени и денег.

Как жаль, что люди в России так слепы и мне не удалось убедить путинистов. Был маленький шанс, но путин прочухал, закрутил свободу слова и врубил пропаганду на максимум. И путинисты мне говорили: да не нужна ему вся Украина, там что несметные богатства?
Очень она ему нужна для личных побед и истории.

читать дальшеИнтересно, чем все закончится. И хватит ли на все это нервов. Увы, я не могу как брат, относиться к этому как художественной литературе. Украина мне дорога и я эмоционально включена.
Но страшно, вот так же придется просто смотреть, не имея возможности его остановить. Остановить его может только народ России, но я в него не верю.

Навальный умирал и никто костьми за него не лег. Не лягут и за Украину.

@темы: Пиздец, нахуй..., Война, путинизм, Украина, Житие-бытие