Мама как-то привезла мне эту книгу, но я долго не решалась к ней подойти. Прочитала аннотацию и мозг встревожился. Концлагерь, ужасы, боль. История про Эдит, которая в шестнадцатилетнем возрасте вместе с семьей была отправлена в Аушвиц. Там ее родители погибли в газовой камере, а Эдит и ее сестра испытали на себе все ужасы в начале Аушвица, а потом Маутхаузена и Гунскирхена - отвратительных лагерей смерти.

Уже после этой аннотации мозг сказал "я паникую". Но это аннотация страшная. Но не так страшен черт, как его малюют, или точнее как малюет мой мозг. Эдит выжила, но оказалась в тюрьме своего прошлого, этой боли. "Без вины виноватая", долгие годы она испытывала вину за то, что другие погибли, а она выжила. Но было так больно, что она никому не решалась рассказать о том, что с ней происходило. Впоследствии, стала работать над собой. И стала психологом, чтобы помогать людям пережить прошлое, пережить боль.

И я стала читать и мне даже нравится. Книга то не про пытки, не про страдания. Она про внутреннюю и внешнюю свободу человека, про выбор и умение выживать, находить выходы из любых ситуаций. Пока ничего страшного нет, мозг спокойно анализирует прочитанное. Хорошо, что книга начинается не с концлагеря, а с воспоминаний и психологии. Как она стала работать, с какими проблемами приходят люди. И хоть она пишет, что не хочет, чтобы люди, читая ее историю, преуменьшали свои страдания. Она хочет, чтобы мы думали: смогла она, смогу и я!

Но сложно не сравнивать. Я все же считаю, что моральные страдания человека, смотрящего на войну через монитор ноута и человек, испытавший на себе все ужасы войны - это совсем разные вещи. Например, когда я ходила к психологу вживую и онлайн, я всегда была открыта к диалогу, мы же за тем и собрались, чтобы разговаривать. А она пишет о своем давнем друге, капитане армии, он пришел по своей воли, но впал в такое оцепенение, что молчал и невозможно было заставить его говорить. Легкий путь положить его в клинику, там много психических проблем. Но Эдит решила, что должна попытаться своими силами, не прибегая к больнице. Я часто говорю на языке чувств и эмоций. Но многим людям это очень тяжело - взять и открыться и они закрываются еще больше. Суровые люди или военные больше понимают военный язык, командный тон. Это сработало. Позже он стал говорить.

читать дальше